Борьба с коррупцией и есть моя экономическая программа
Предполагается, что вопрос «Ну ладно, с коррупцией понятно… а в чем ваша экономическая программа?» всегда ставит в тупик оппозиционеров, приобретающих популярность за счет критики власти.
Мой ответ прост. Борьба с коррупцией и есть моя экономическая программа. Содержательная и реалистичная. Лозунг «Не врать и не воровать» — не риторическое восклицание, а суть политических преобразований.
Борьба с коррупцией — главная и фактически единственная структурная реформа, которую можно начинать хоть завтра и которая является ключевым условием для старта других реформ. Для этой реформы не нужно ничего, кроме политической воли. Она не требует больших денег. Она популярна у населения. Это та сфера, где 20% усилий принесут 80% результата.
Честное государство будет тем первым и главным достижением, которое проложит дорогу для решения остальных основных проблем России — и социальных, и экономических, и проблем безопасности.
Коррупция в России охватила все сферы жизни. Она неприемлемо высока для такой богатой и образованной страны — в странах, сравнимых с нами по уровню развития, коррупция гораздо ниже. Она ниже во многих странах, которые беднее нас. В рейтингах коррупции мы соседствуем с Нигерией и Угандой. Примечательно, что коррупция не снижалась все те годы, когда российская экономика росла, и в те периоды, когда она становилась главным объектом политического воздействия со стороны власти.
Медведевские годы запомнились угрозами в адрес коррупционеров в сфере госзаказа. Однако в проекте «Роспил» мы постоянно убеждаемся в том, что угрозы не заставили недобросовестных госзаказчиков выполнять даже формальные процедуры. Наилучший пример этому — госзакупки в Чечне.
Коррупция — это не абстракция. Она в буквальном смысле залезает в карман каждого из нас. Взятки за согласование проектов, выделение земли, подключение к электричеству и газу делают квадратный метр жилья недоступным даже для людей с высокими зарплатами. Коррупционная прибавка к себестоимости, исчисляемая десятками процентов, есть в купленной вами куртке, и в пакете молока, и в мешке картошки. А раздувающаяся как пузырь смета Олимпиады стоит нам так, как если бы с нас сняли пальто в подворотне. Таких примеров десятки и сотни.
Коррупция — причина политической нестабильности. Она порождает оскорбительное поведение политиков и чиновников и создает ощущение несправедливости в обществе. Типичный случай из практики «Роспила»: вуз не может оплатить недорогую противопожарную сигнализацию, но его ректор покупает «Лексус» в люксовой комплектации. Это ведет к обострению политической риторики и радикализации политической борьбы, что в конце концов приведет к коллапсу политических институтов. Демонстративная коррупция в республиках Кавказа лучше любых исламистов рекрутирует боевиков для идущей там гражданской войны. Я считаю, что лозунги о возможности стабильного развития коррумпированного государства — это самый опасный политический обман.
Коррупция — причина неравенства и доходов, и возможностей. В путинской России миллиардерами людей делает не талант и трудолюбие, а членство в правильном дачном кооперативе. Социальный лифт привозит к успеху только 22-летнюю дочку губернатора Свердловской области. Уже в таком юном возрасте она «создает» компании, инвестирующие десятки миллионов долларов. Сыновья мэров — самые удачливые девелоперы.
Коррупция отравляет и уродует общество, мешает нормальным отношениям между людьми. Граждане не доверяют друг другу и не верят в то, что можно зарабатывать деньги честно, считают, что только связи могут помочь сделать карьеру. Всё это под видом «жизненной мудрости» навязывается подрастающему поколению. Отвратительное «везде воруют, такой уж мы народ» становится символом национальной обреченности.
Что нам говорят экономисты в очках с толстыми стеклами? Главное условие роста экономики — качество институтов. Так почему же за 12 последних лет мы не имели серьезных успехов в этом направлении? Вряд ли можно предположить, что лично Владимир Путин одержим идеей снижения производительности труда. Или намеренно уничтожает инфраструктуру. Или по приказу мировой закулисы торпедирует пенсионную реформу.
Сколько бы Кремль ни предлагал стостраничных программ структурных реформ, ни одна из них не будет реализована по причине того, что вся система власти искривлена беззаконием и коррупцией. В нынешней власти нет и не может быть группы единомышленников, объединенных идеей реформы институтов, а не немедленной закупки арбидола на 100 лет вперед или строительства самого дорогого стадиона в мире. Борьба с коррупцией — не единственное, но совершенно необходимое условие любых структурных реформ в России.
У нас есть все предпосылки к тому, чтобы борьба с коррупцией была успешной и принесла серьезные результаты в короткий срок:
1. Полный общественный консенсус. Никого не нужно убеждать в том, что победа над коррупцией необходима. Не требуется сложных политических коалиций и переговоров. Лейбл «Партия жуликов и воров», присвоенный «Единой России», полностью уничтожил перспективы этой партии, несмотря на то что она формально выиграла выборы.
2. Это самая дешевая из возможных структурных реформ. Политическую волю не купишь за деньги, но если она есть, то деньги нужны в гораздо меньшей степени.
Общественный проект «Роспил», занимающийся контролем государственных закупок, за год работы потратив 3,5 млн руб., обнаружил, расследовал и успешно обжаловал коррупционные проявления в госзаказе на суммы в десятки миллиардов рублей. Каждое из таких расследований может стать основанием для возбуждения уголовного дела и привлечения к ответственности чиновника. И это при том, что «Роспил» не имеет ни малейших властных полномочий. Любой вновь созданный антикоррупционный орган будет малозатратен, если есть желание победить коррупцию.
3. Хорошо изученный успешный опыт в этой области в разных странах и на разных исторических отрезках (от Италии и Грузии до Сингапура и Гонконга) дает нам ясные представления о направлениях работы и конкретных шагах: формирование из совершенно новых людей (по принципу меритократии) органов и структур со значительными полномочиями, которые они будут применять без оглядки на политическую ситуацию. Опыт независимых прокуроров в США или знаменитой гонконгской Независимой комиссии по борьбе с коррупцией вполне применим и в России.
4. Опыт «Роспил» говорит и о том, что в России отлично работают принципы прозрачности, обратной связи и общественного контроля. Современные технологии резко снижают издержки участия граждан в борьбе с коррупцией. Этот опыт можно и нужно использовать повсеместно.
Главное условие успеха — отсутствие неприкасаемых на любых уровнях власти и неотвратимость наказания. Знаменитые слова премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю о том, что для победы над коррупцией нужно не жалеть сажать в тюрьму провинившихся друзей и родственников, должны восприниматься не как анекдот, а стать практикой государственного управления.
Первые активные шаги, направленные против коррупции, значительно увеличат экономический рост. Отбросим наивные идеи о том, что дороги сразу станут как в Китае — в десять раз дешевле. Тем не менее даже простейший антикоррупционный анализ инвестпрограмм госкомпаний выявит огромные ресурсы. Тем более что имена менеджеров и чиновников, раздувающих эти инвестпрограммы, хорошо всем известны.
Не надо будет тогда спасать и народные IPO за деньги налогоплательщиков. Исследования показывают, что соблюдение современных правил корпоративного управления дает рост капитализации компаний до 10% даже в США. Применительно к России это будет рост в 15-35%.
Честное государство помогает решить и проблему «ресурсного проклятия». Чистым от коррупции государствам — Австралии, Канаде, Норвегии, Чили — природные богатства помогают развиваться. А коррумпированным — мешают. Значит, дело не в самих ресурсах, а в коррупции. Сейчас все усилия корпорации жуликов и воров, находящихся у власти, направлены на извлечение ресурсного дохода и личного обогащения. Но страна при этом не развивается. Это и есть «ресурсное проклятие»: властной элите — ресурсы, остальным гражданам — проклятие.
Общественный стереотип, поощряемый властью, заключается в том, что «не врать и не воровать» — это романтика. Наивный и примитивный подход. Давайте, мол, лучше без розовых иллюзий, а лучше подумаем о ставке НДС.
Это не так. «Не врать и не воровать» — рациональный и прагматический выбор, это кратчайший путь к национальному успеху.
Инвестировать средства, время и усилия в борьбу с коррупцией, в «не врать и не воровать» сейчас выгоднее и надежнее, чем строить газопроводы или даже дороги. Мы создадим инфраструктуру куда более надежную, долговечную и прибыльную для всех наших граждан, а не для кучки жуликов и воров. Мы знаем, как это сделать, и рано или поздно мы это сделаем — без вранья и воровства.
Автор — основатель проекта «Роспил»
Мой ответ прост. Борьба с коррупцией и есть моя экономическая программа. Содержательная и реалистичная. Лозунг «Не врать и не воровать» — не риторическое восклицание, а суть политических преобразований.
Борьба с коррупцией — главная и фактически единственная структурная реформа, которую можно начинать хоть завтра и которая является ключевым условием для старта других реформ. Для этой реформы не нужно ничего, кроме политической воли. Она не требует больших денег. Она популярна у населения. Это та сфера, где 20% усилий принесут 80% результата.
Честное государство будет тем первым и главным достижением, которое проложит дорогу для решения остальных основных проблем России — и социальных, и экономических, и проблем безопасности.
Коррупция в России охватила все сферы жизни. Она неприемлемо высока для такой богатой и образованной страны — в странах, сравнимых с нами по уровню развития, коррупция гораздо ниже. Она ниже во многих странах, которые беднее нас. В рейтингах коррупции мы соседствуем с Нигерией и Угандой. Примечательно, что коррупция не снижалась все те годы, когда российская экономика росла, и в те периоды, когда она становилась главным объектом политического воздействия со стороны власти.
Медведевские годы запомнились угрозами в адрес коррупционеров в сфере госзаказа. Однако в проекте «Роспил» мы постоянно убеждаемся в том, что угрозы не заставили недобросовестных госзаказчиков выполнять даже формальные процедуры. Наилучший пример этому — госзакупки в Чечне.
Коррупция — это не абстракция. Она в буквальном смысле залезает в карман каждого из нас. Взятки за согласование проектов, выделение земли, подключение к электричеству и газу делают квадратный метр жилья недоступным даже для людей с высокими зарплатами. Коррупционная прибавка к себестоимости, исчисляемая десятками процентов, есть в купленной вами куртке, и в пакете молока, и в мешке картошки. А раздувающаяся как пузырь смета Олимпиады стоит нам так, как если бы с нас сняли пальто в подворотне. Таких примеров десятки и сотни.
Коррупция — причина политической нестабильности. Она порождает оскорбительное поведение политиков и чиновников и создает ощущение несправедливости в обществе. Типичный случай из практики «Роспила»: вуз не может оплатить недорогую противопожарную сигнализацию, но его ректор покупает «Лексус» в люксовой комплектации. Это ведет к обострению политической риторики и радикализации политической борьбы, что в конце концов приведет к коллапсу политических институтов. Демонстративная коррупция в республиках Кавказа лучше любых исламистов рекрутирует боевиков для идущей там гражданской войны. Я считаю, что лозунги о возможности стабильного развития коррумпированного государства — это самый опасный политический обман.
Коррупция — причина неравенства и доходов, и возможностей. В путинской России миллиардерами людей делает не талант и трудолюбие, а членство в правильном дачном кооперативе. Социальный лифт привозит к успеху только 22-летнюю дочку губернатора Свердловской области. Уже в таком юном возрасте она «создает» компании, инвестирующие десятки миллионов долларов. Сыновья мэров — самые удачливые девелоперы.
Коррупция отравляет и уродует общество, мешает нормальным отношениям между людьми. Граждане не доверяют друг другу и не верят в то, что можно зарабатывать деньги честно, считают, что только связи могут помочь сделать карьеру. Всё это под видом «жизненной мудрости» навязывается подрастающему поколению. Отвратительное «везде воруют, такой уж мы народ» становится символом национальной обреченности.
Что нам говорят экономисты в очках с толстыми стеклами? Главное условие роста экономики — качество институтов. Так почему же за 12 последних лет мы не имели серьезных успехов в этом направлении? Вряд ли можно предположить, что лично Владимир Путин одержим идеей снижения производительности труда. Или намеренно уничтожает инфраструктуру. Или по приказу мировой закулисы торпедирует пенсионную реформу.
Сколько бы Кремль ни предлагал стостраничных программ структурных реформ, ни одна из них не будет реализована по причине того, что вся система власти искривлена беззаконием и коррупцией. В нынешней власти нет и не может быть группы единомышленников, объединенных идеей реформы институтов, а не немедленной закупки арбидола на 100 лет вперед или строительства самого дорогого стадиона в мире. Борьба с коррупцией — не единственное, но совершенно необходимое условие любых структурных реформ в России.
У нас есть все предпосылки к тому, чтобы борьба с коррупцией была успешной и принесла серьезные результаты в короткий срок:
1. Полный общественный консенсус. Никого не нужно убеждать в том, что победа над коррупцией необходима. Не требуется сложных политических коалиций и переговоров. Лейбл «Партия жуликов и воров», присвоенный «Единой России», полностью уничтожил перспективы этой партии, несмотря на то что она формально выиграла выборы.
2. Это самая дешевая из возможных структурных реформ. Политическую волю не купишь за деньги, но если она есть, то деньги нужны в гораздо меньшей степени.
Общественный проект «Роспил», занимающийся контролем государственных закупок, за год работы потратив 3,5 млн руб., обнаружил, расследовал и успешно обжаловал коррупционные проявления в госзаказе на суммы в десятки миллиардов рублей. Каждое из таких расследований может стать основанием для возбуждения уголовного дела и привлечения к ответственности чиновника. И это при том, что «Роспил» не имеет ни малейших властных полномочий. Любой вновь созданный антикоррупционный орган будет малозатратен, если есть желание победить коррупцию.
3. Хорошо изученный успешный опыт в этой области в разных странах и на разных исторических отрезках (от Италии и Грузии до Сингапура и Гонконга) дает нам ясные представления о направлениях работы и конкретных шагах: формирование из совершенно новых людей (по принципу меритократии) органов и структур со значительными полномочиями, которые они будут применять без оглядки на политическую ситуацию. Опыт независимых прокуроров в США или знаменитой гонконгской Независимой комиссии по борьбе с коррупцией вполне применим и в России.
4. Опыт «Роспил» говорит и о том, что в России отлично работают принципы прозрачности, обратной связи и общественного контроля. Современные технологии резко снижают издержки участия граждан в борьбе с коррупцией. Этот опыт можно и нужно использовать повсеместно.
Главное условие успеха — отсутствие неприкасаемых на любых уровнях власти и неотвратимость наказания. Знаменитые слова премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю о том, что для победы над коррупцией нужно не жалеть сажать в тюрьму провинившихся друзей и родственников, должны восприниматься не как анекдот, а стать практикой государственного управления.
Первые активные шаги, направленные против коррупции, значительно увеличат экономический рост. Отбросим наивные идеи о том, что дороги сразу станут как в Китае — в десять раз дешевле. Тем не менее даже простейший антикоррупционный анализ инвестпрограмм госкомпаний выявит огромные ресурсы. Тем более что имена менеджеров и чиновников, раздувающих эти инвестпрограммы, хорошо всем известны.
Не надо будет тогда спасать и народные IPO за деньги налогоплательщиков. Исследования показывают, что соблюдение современных правил корпоративного управления дает рост капитализации компаний до 10% даже в США. Применительно к России это будет рост в 15-35%.
Честное государство помогает решить и проблему «ресурсного проклятия». Чистым от коррупции государствам — Австралии, Канаде, Норвегии, Чили — природные богатства помогают развиваться. А коррумпированным — мешают. Значит, дело не в самих ресурсах, а в коррупции. Сейчас все усилия корпорации жуликов и воров, находящихся у власти, направлены на извлечение ресурсного дохода и личного обогащения. Но страна при этом не развивается. Это и есть «ресурсное проклятие»: властной элите — ресурсы, остальным гражданам — проклятие.
Общественный стереотип, поощряемый властью, заключается в том, что «не врать и не воровать» — это романтика. Наивный и примитивный подход. Давайте, мол, лучше без розовых иллюзий, а лучше подумаем о ставке НДС.
Это не так. «Не врать и не воровать» — рациональный и прагматический выбор, это кратчайший путь к национальному успеху.
Инвестировать средства, время и усилия в борьбу с коррупцией, в «не врать и не воровать» сейчас выгоднее и надежнее, чем строить газопроводы или даже дороги. Мы создадим инфраструктуру куда более надежную, долговечную и прибыльную для всех наших граждан, а не для кучки жуликов и воров. Мы знаем, как это сделать, и рано или поздно мы это сделаем — без вранья и воровства.
Автор — основатель проекта «Роспил»
Эта публикация основана на статье «Стратегия развития: Не врать и не воровать» из газеты «Ведомости» от 01.03.2012, №37 (3051)
